Новое в русской поэзии

Юрий Лопатеев

РАЗБИТОЕ ЗЕРКАЛО


 
 
Стихи



                  "Я один… 
                  И разбитое зеркало… 
                                      С.А. Есенин
 



 
Из цикла:"Эхо одной ленинградской весны"
( или десять стихотворений для Наташи)


 
 
*   *   *                 
(Вступление)
                               
 
Не дал руки я питерской цыганке...
Но вот – стою, какой-то погрустневший. 
И показалось, что вода в Фонтанке
Несёт в себе всю грусть в неё смотревших.
 
Смотрю с моста Гороховой на реку,
Так, словно что-то рассмотрел былое.
Как будто к неплохому человеку, 
К мосту я быстро прикипел душою.
 
Уже и вечер запестрел огнями... 
И ночь близка... и день прошёл бесславно... 
Вот одарил бы кто меня часами –
Я потерял опять свои недавно.
 
Часы теряют, коль приметам верить, 
К каким-то в личной жизни переменам. 
Но, может, просто счёт открыт потерям, 
Ведь скоро вновь мне мчать в "родные стены"?
 
Пойду... пора... ещё квартал... за угол...
И там – вокзал... А прямо – выйдешь к ТЮЗу…
И вновь я взвою от тоски, белугой,
Придавленный воспоминаний грузом...
 
Чем ни живём, но живы мы немногим...   
Не оттого ли  чувство некой драмы:
Валялась нынче карта на дороге, 
И как нарочно – Пиковая дама.
 
1 7 апреля 2000 г.   С-Петербург
 
 
Поход в Мариинский театр
 
В театре шел какой-то там балет...
Не знай сюжета, ничего б не понял. 
Кричали "браво" люди разных лет,
И хлопали восторженно в ладони.
 
А я не хлопал и тебе мешал:
Всё не хотел с рукой твоей расстаться.
И видно был похож на малыша,
Что всё не мог с игрушкой наиграться.
 
Зачем, не знаю, я купил бинокль?
Ведь на тебя смотрел лишь то и дело –
Ты... только ты... лишь где-то там... далёк –
Балет, куда с восторгом ты глядела.
 
И лишь когда закончился спектакль,
Мне так всерьёз хотелось продолженья...
 
На все вопросы про театр: "Ну, как?"
Я отвечаю нынче с одобреньем.
 
16 мая 2000 г.
 
 
На колоннаде Исаакиевского собора
 
 
Ты глянь – 
Какое небо голубое!
Его давно не видел я таким. 
Оно как будто
Хмурилось со мною, 
И днём прозренья 
Мечено одним.
 
Спугни и ты с лица "печали тучки", 
И никогда не плачь по пустякам. 
Любые тучки ветер улетучит, 
А я с тобою... вот моя рука!
 
Поверь же мне,
И хоть на миг почувствуй, 
Что этот день дарован свыше нам!
"Исакий" старый,
Лестницею узкой, 
Позволил нам подняться к небесам.
 
Со счёту сбились – 
Сколько ж тех ступеней
Преодолели мы с тобой сейчас?
Коль есть на свете книга откровений,
То, знай –
Сейчас в ней пишется о нас...
 
Под нами "Питер",
Тронутый весною, 
Нам всё дано,
Лишь стоит захотеть... 
Побудь сегодня, милая, со мною, 
И вечно небу над тобой синеть...
 
И кто потом поймёт,
Что лишь мгновенье 
Я любовался небом и тобой,
Когда мы так близки
В стихотвореньи,
И небосвод над нами голубой?
 
2000 г.


* * *

А ты сама – калининградка...
Твой муж, что ходит где-то в море –
Простой моряк... и я в догадках –
Что вас сближает? Эх ты, горе... 

Как мало о тебе я знаю,
Но будто ты мне всех роднее...
И даже друг не понимает –
Чего я стал ещё грустнее?

Не понимает, и – не нужно, -
Я к пониманью не приучен...
Привет тебе, чужой, замужней,
Да и, пожалуй, самой лучшей...

Ну вот... Не знаю – что же дальше?
Всё как-то спуталось, смешалось...
Надеюсь, станешь адмиральшей! –
Прости меня за эту шалость.

май 2000 г.


*   *   *
 
Твоё письмо...
Не тороплюсь вскрывать...   
Кладу  в карман, отшучиваюсь с мамой –  
Кто ж пишет мне? – ей интересно знать:
"Должно быть – девушка? 
И адрес тот же самый".
 
А что ответить маме? Что сказать? 
Что девушка давно –  жена чужая? 
Она не сможет этого понять...
Да разве сам я что-то понимаю?
 
Возможно, ты примерная жена,
И муж тебе всецело доверяет,
Плюёт на письма... главное – верна...
Нет... не подумай... я не укоряю...
 
На самом деле, я безумно рад, 
А сказанное – просто наболело... 
Я так устал от всяческий преград... 
Устал полжизни ничего не делать!
 
Спроси меня: и чем ещё я жив?
И почему торчу всё в этом Курске?
Давно ль и как хоть с кем-нибудь дружил?
Чего еду порой зову закуской?

Открытки Курска я тебе послал,
Тебе наш город нравится в открытках...
Но это кто-то опытный снимал –
Вся красота заснята и с избытком... –

Куда пойти здесь вечером? В театр? 
Где каждый год одни и те же пьесы? 
Нет, я когда-то был и Курску рад, 
Но исчерпал свои здесь интересы.
 
Я злюсь на всех, всё в мире мне претит...
Теперь во мне все чувства захлебнулись
В том раздраженьи, что во мне кипит,
Как будто все вокруг меня надули...
 
Жара такая... нет житья от мух... 
А тополя? - достали этим летом...
Какая гадость – тополиный пух!
Одни они сживут меня со света... 
 
Дай право мне, я б порубил их все! -
Какой дурак по городам их садит?
Всё вороньё, на тополях осев,
Как будто ждёт, чтоб лишь меня обгадить.
 
Нет, правда, надо что-нибудь менять...
И коль себя считаю я поэтом, 
Пора мне бестолковому понять: 
Поэт штанов не трёт по кабинетам!
 
И – смех, и – грех... На что ж тогда мне жить? 
И не писал тебе бы я всё это... 
Но станешь ли ты дружбой дорожить 
С таким-то вот сомнительным поэтом?
 
5 июня  2000 г.
 
 
*   *   *
 
И всё-таки: как много это значит –
Как произносят люди наше имя. 
Есть имена мальчишечьи, ребячьи... 
Любимых редко называют ими.
 
Пришло письмо... и как же мне приятно, 
Что я теперь не Юрик – в нём, а – Юра, 
Ведь так – нежнее, мягче, деликатно... –
И я согрелся в этой новой "шкуре".
 
Как будто я из серого – стал белым,
Подобно зайцу, что ещё не знает –
Что это значит: листья облетели,
Он стал большим и в первый раз линяет. 
 
Я говорю всё это ради шутки... 
И возвращаю солнечного зайку,
Тебе, нашедшей для меня минутку,
Он – твой с рожденья, ты его хозяйка.

Как в зеркалах, во мне он отразился,
И я пишу тебе, исполнен света...
И ты решишь – я сильно изменился...
И чудится любовь, которой – нету...

31 октября 2000 г.
 
 
 *   *   *
 
Сегодня ты зажгла по дому свет... 
Сегодня гости в дом к тебе нагрянут... 
Но сколько там: пускай – неделя, две?
И с дня рожденья все цветы завянут.
 
И праздник твой, раскланявшись, уйдёт, 
Как гость, который, наконец, проспался,
Протверезился, после всех щедрот, 
Тех, о которых говорят "дорвался".
 
Но разве праздник в этой суете? 
В гостях? В цветах, что завтра будут в урне?
В застольях нету места красоте,
Средь пьяных нет пристойных и культурных, -
 
Как нету жизни в праздничных цветах...
Знать, потому ты комнатные любишь. 
Они всегда, как дети, на горшках 
С тобою рядом, памятью о людях. 
 
У них – судьба, у каждого – своя, -
Они ведь как-то все к тебе попали. 
В одном из них, "живу" с тобой и я... –
Я помню: где-то что-то мы срывали...
 
И если он когда-то расцветёт,
Пусть это значит близость нашей встречи.
И даже здесь я знаю наперёд:
Не все цветы – цветут... да и цветут – не вечно...
 
31 октября 2000 г.


*   *    *
 
Ты как будто бы знала, в конверте мне море прислав,
Что сейчас лишь о нём, у меня возникают мечты.
Даже в эту жару, мне порой не хватает тепла...
Почему-то всегда недостаточно мне теплоты...

Фотографии моря лежат предо мной на столе –
Как намёк на иное... на жизнь, недоступную мне.
Почему ж даже море – не всюду, на нашей Земле?
Сколько жить, как на зоне, нам в нищенской нашей стране?
 
Для чего мне такая свобода, с зарплатой моей,
На которую можно, лишь как-то там, существовать?
И мне не на что съездить, не то, что – в Париж иль Сидней,
Я России не видел... мне больно всё это признать...
 
Вот и в море пока искупаться не выпало мне...
И, возможно, как юноша, неискушённый щегол,
Как на женщину, я бы, на море смотрел, как во сне…
Ты же помнишь меня? Я не сразу бы в море вошёл…
 
2001 г. 


*   *   *
 
Ну, вот – теперь ты стала мамой…
Пора б и мне податься в папы…
Да что тут… я такой же самый,
Как все… – обычный курский лапоть.
 
Хочу того же, что все люди... 
Уже набил себе я шишек...
И вскорости, наверно, буду 
Растить, мещанствуя, детишек.
 
Ты знаешь, есть и в этом что-то, 
Как от богатств, в любой монете...
И мне не сделает почёта –
Просить во мне признать поэта.
 
Кого просить? Всех тех слюнтяев,
Что правят бал в Литинституте? 
Иль наших местных краснобаев,
Уже привыкших к слову "Путин"?
 
Не буду я  распространяться –
Что здесь и как у нас творится...
И пусть мне сны сейчас не снятся, 
Зато мне от любви не спится.
 
От той любви – к всему живому,
Ко всем оттенкам жизни этой. 
И раз не жить мне по-другому, 
Найдём и в этой жизни светоч.
 
Вот так-то "мать"...  Ну, значит – дочка?
И как она там эта "крошка"? 
Цветут ли там твои цветочки? 
Как – в парке бронзовая кошка, 
 
Та, про которую когда-то 
Ты мне в своём письме писала?
Она ни в чём не виновата,
Чтоб про неё ты забывала…
 
Передавай привет дочурке 
Скажи: "Привет тебе от дяди...  
Мол, есть такой...  зовут, мол, Юрка, -
Мы с ним встречались в Ленинграде.
 
Он не забыл о нас, похоже,
И поздравляет "С Новым Годом!".
Он, как и ты, просил того же –
Грудь... как астматик – кислорода"...
 
21 декабря 2001 г.


*   *   *

Я в ресторанах сроду не сидел,
Ну, разве только в Праге и в Париже…
Бистро, пивная – это мой предел,
А в будний день – совсем берите ниже.

Мы на погост Никитский чаще шли,
Чем за столы, с водярой, самогоном.
Не отрывались сроду от земли –
Кресты стране и нам служили фоном…

От нищеты, от нашей нищеты,
Мы многого себе не позволяли.
Я и сейчас не прочь засесть в кусты… –
Знать, что-то есть во мне и от рояля?

Но вот однажды в Питер я попал,
И месяца ещё не проработав –
В командировку бог меня послал…
Спасибо богу за его заботу!

Я там с девчонкой снюхался с одной,
Как я, командированной со службы… 
Она, как год, уже была женой…
Но между нами враз возникла дружба…

Мы изучали Питер по ночам,
Ходили даже с нею по театрам…
Нам было всё в новинку, по плечам,
И по зубам, как двум смешным ондатрам –

Я очень ясно помню до сих пор,
То, как она, зубастая, кусалась
При поцелуях… помню тот задор,
С каким она в объятья отдавалась…

А ведь повёл её не в ресторан,
Мне это было как-то непривычно…
Повёл под мост… конечно, не фонтан…
Но, на Фонтанке было необычно –

Купил тогда дешёвого вина,
Не разбираясь, взял для нас Земфиру…
Но ночь была… и тёплая весна…
И всё казалось славным в этом мире…

Я шоколадку на куски «погрыз»,
Для закусона… В общем, мы резвились,
Как пара водоплавающих крыс,
Что для любви на берег взгромоздились.

Болтали, пили, приближали миг…
И миг настал… и начались объятья…
Вино освобождает от вериг,
Снимает порчу, сглаз и все проклятья…

Ещё я помню – парень к нам пристал,
Какой-то петербуржец, тоже – пьяный…
К себе домой упорно приглашал,
Всё звал продолжить вместе пьянку рьяно…

Он был фотограф, нас на память снял,
И даже адрес взял, чтоб выслать снимки…
Но обманул… не выслал… подзамял…
А я всё помню эти «недоимки»…

Ну, где ты, парень? Вышли же, прошу!
Позволь взглянуть на ту весну глазочком!
В десятый раз уже о ней пишу,
И не могу никак поставить точку…

12 января 2011 г.







Hosted by uCoz